Детский реабилитационный центр. Анатолий Романов: «Детей, которых украинцы забирают из дома ребенка «Антошка» в семьи, они находят благодаря порталу «Сиротству – нет! Мода на ребенка? это хорошо

В отделении имеются 2 группы: одна рассчитана на круглосуточное пребывание детей в течение 45 дней с возможностью продления курса на повторный срок, а другая – амбулаторного направления по типу детского сада, когда ребята находятся там с 8.00 до 18.00.

«Наша работа рассчитана на раннюю последовательную, поэтапную реабилитацию. Этот метод наиболее эффективен. Сюда входит и лечебная физкультура, массаж, медикаментозная терапия, логопедическая и дефектологическая коррекция, сенсорная интеграция, Монтессори-педагогика, музыкотерапия, сказкотерапия, арттерапия, песочная терапия. Наша задача – сделать возможности ребенка минимально ограниченными», − констатирует завотделением Ирина Позднякова.

– Насколько нам известно, все ваши воспитанники имеют проблемы со здоровьем разной степени?

– В Украине до начала боевых действий было 49 домов ребенка, и 90% из них были специализированные, то есть для детей с теми или иными проблемами по здоровью. Здоровых малышей до трех лет всегда охотно разбирали усыновители – нет смысла содержать для них дом ребенка в принципе. Содержание одного ребенка в сутки в нашем учреждении обходится бюджету в 600 гривен. Полагаю, что примерно такие же цифры и в других местах. В целом, политика нашего государства была направлена на устройство детей сирот и детей, лишенных родительской опеки и попечительства, в формы семейного воспитания, поэтому количество малышей, которые содержались в интернатных учреждениях, из года в год уменьшалось. Наше учреждение – не исключение. Изначально «Антошка» был рассчитан на 160 мест, затем мы сократились до 120, затем – до 80, в 2013 году – до 60 мест. Сейчас мы реорганизовались: открыли отделение медико-социальной реабилитации.

– Расскажите об этом отделении, пожалуйста.

– Это отделение открытого типа, в котором получают помощь дети из семей, имеющие особенности и проблемы развития, – подключается к нашей беседе Наталья Бежок, врач-невролог дома ребёнка и внештатный специалист Департамента здравоохранения Донецкой облгосадминистрации по работе с детьми, лишенными родительского попечительства . – В этом отделении ребёнок может пройти два курса реабилитации в год. Для детей с аутизмом один курс рассчитан на 90 дней, а для детей с ДЦП, другими поражениями нервной системы, хромосомными болезнями, патологией опорно-двигательного аппарата, речевыми нарушениями – на 45 дней. Отделение уже получило свое признание: родители детей-инвалидов стали специально приезжать в Краматорск, снимать жилье здесь, чтобы их дети прошли этот лечебный курс.

– Нет, мы не стали подвергать деток, у которых были различные заболевания, в том числе и тяжелые, дополнительному стрессу от переезда, – рассказывает главный врач дома ребенка «Антошка» Анатолий Романов. – Но судьба их сложилась вполне благополучно. Кто-то из этих 33 ребятишек, перемещение которых далось нам в 2014 году очень тяжело, ушел в интернат по достижению четырехлетнего возраста, и, возможно, их еще возьмут в семью, а часть детей уже обрела свои семьи, еще будучи в Харькове. Наших воспитанников разместили там в трех учреждениях.

Самая чудесная история, прогремевшая на всю страну, случилась с нашим мальчиком Димой Калекиным, у которого масса проблем со здоровьем и самая заметная из них – гидроцефалия – огромная голова на маленьком тельце. Его в базе данных для усыновителей увидела пара из США. И теперь Диму зовут Зебадьях Чавес, он живет в штате Вермонт вместе со своими новыми родителями, у которых четверо биологических детей и вместе с нашим украинским мальчиком теперь уже восемь усыновленных: в том числе три девочки из Гаити, два мальчика из Вьетнама, девочка и мальчик из Китая.

– По окончанию боевых действий в Краматорске наш «Антошка» пополнился детьми из Донецка и Макеевки: малышей вывезли в Краматорск и Артемовск, подальше от боевых действий, которые в тех городах, к сожалению, все еще продолжаются, – говорит Анатолий Алексеевич. – К нам привезли из двух Донецких (областного и городского) домов ребенка 56 деток, а также из Макеевского специализированного дома ребенка 53 малыша – всего 109 человечков. Такая нагрузка была нелегким испытанием. Но нам все помогали. Из тех, к кому мы обращались за помощью, никто не отказал. Помогали и физически (приходили делать ремонтные работы), и материально! Гуманитарная помощь благотворителей нашему «Антошке» только за 9 месяцев текущего года составила один миллион гривен.

Из 53 воспитанников Макеевского специализированного дома ребенка для детей, появившихся на свет от ВИЧ-инфицированных матерей, большая часть воспитанников – 28 человек – все еще находилась на мониторинге, то есть их ВИЧ-статус еще не был уточнен. Напомню, что в том случае, если мама ребенка принимала антиретровирусную терапию, в частности в период беременности, и если ребёнок начал получать профилактическое лечение сразу после своего рождения, то в результате мониторинга, который проводят в течение 18 месяцев, наличие вируса иммунодефицита в крови может не подтвердится. На сегодняшний день «макеевских» детей у нас осталось всего трое. Подросших деток по достижению ими четырехлетнего возраста перевели в другие учреждения, одного ребенка усыновили, и, похоже, что еще один малыш тоже уйдет в семью, которая им заинтересовалась.

Хочу отметить, что те, кто берет в семью ребенка с ВИЧ-статусом, должны понимать, что берут на себя обязательства обеспечивать соблюдение приема назначенных ребенку препаратов и постоянный медицинский контроль. Такие детки обязательно состоят на диспансерном учете у врача и имеют пожизненный статус инвалидов детства. Для того, чтобы вирус ВИЧ, от которого пока вакцины или лекарства не изобрели, не развивался в крови у ВИЧ-инфицированных детей, им назначают поддерживающую терапию. Это комплекс из нескольких антиретровирусных препаратов, которые необходимо принимать в строго установленных врачом дозах и в четко указанное время, и главное – в течение всей жизни. С возрастом могут измениться лишь назначаемые препараты и дозы.

За судьбу ребенка с ВИЧ-статусом, которого усыновили уже из «Антошки», я спокоен, так как его новые родители имеют навыки ухода за таким ребенком. А другой тяжелой патологии у ребенка, о котором я говорю, не наблюдалось, была лишь задержка в развитии, которая достаточно характерна не только для детей с ВИЧ-инфекцией, но и для большинства брошенных деток.

– Кто взял в свои семьи детей с ВИЧ-статусом? И кто чаще берет в семьи ваших воспитанников: граждане Украины или иностранцы?

– В основном, это граждане Украины, – отмечает Анатолий Романов. – В Украине действует закон, который не дает права иностранным гражданам усыновлять здоровых украинских сирот в возрасте до пяти лет. С перечнем тяжелых патологий, определенных в списке Минздрава, иностранцы могут усыновлять. Троих детей из нашего «Антошки» усыновили иностранцы. Все эти ребятишки имели врожденные заболевания, дающие право иностранным усыновителям взять их в семью досрочно, еще до достижения ими пятилетнего возраста. Но все наши воспитанники, которых в этом году усыновили иностранцы, имели врожденные патологии, самая «легкая» из которых – болезнь Дауна. Еще одного тяжелобольного нашего малыша мы сейчас госпитализировали в одну из больниц Харькова для очередного этапа лечения, его также намерены усыновить иностранцы, которые готовы обеспечить этому ребенку необходимое оперативное вмешательство и дальнейшую длительную реабилитацию.

– Насколько активно берут детей в семьи сейчас, когда в стране, скажем, неспокойно и идут боевые действия на востоке?

– Люди стали более активно брать сирот в свои семьи! – рассказывает Анатолий Романов. – В прошлом году у нас ушли в семьи 37 из 60 поступивших детей. В этом году к нам поступили 65 детей, 46 из них ушли в семьи и еще 7 детей уже «на очереди»: сейчас их дела рассматриваются исполкомами и судами для передачи этих деток в семьи. То есть большинство детей, которые к нам поступили, нашли себе семью. Наших воспитанников взяли жители Львовской области, Киевской, Полтавской, но наиболее активно берут деток в семьи жители Донецкой области. И, хочу отметить, что детей, которых наши соотечественники берут из «Антошки» в свои семьи, они находят именно благодаря порталу «Сиротству – нет!».

– Вы упомянули, что иностранные усыновители забирают детей в возрасте до пяти лет, нуждающихся в операции. А наши сограждане идут на подобный риск, беря ребенка, которого или сразу, или в обозримом будущем придется оперировать?

– Да! Я снимаю шляпу перед теми людьми, которые дают таким детям шанс на счастливое детство. У одного ребеночка, которого жители Киева нашли на портале «Сиротству – нет!» и взяли в свою семью, сложная патология зрительных нервов, которая грозит ему утратой зрения. Новые родители еще до момента принятия этого ребенка в семью уже поинтересовались клиниками, в которых малышу смогут помочь. И это только лишь одно заболевание ребенка из имеющихся у него нарушений развития, требующее лечения и длительной реабилитации. Так что наши граждане стали активнее брать в свои семьи детей с особыми потребностями, что не может не радовать.

Все наши воспитанники имеют особенности своего развития, а почти половина – сложные врожденные заболевания, ведь наше учреждение специально предназначено для детей с нарушениями развития центральной нервной системы (ЦНС). Поэтому будущие родители приходят в «Антошку» уже, как правило, все взвесив, прежде чем примут решение о том, чтобы взять нашего воспитанника в свою семью. Они вправе дополнительно обследовать малыша у других специалистов, провести углубленные исследования, чтобы получить максимально полную и объективную информацию о состоянии здоровья ребенка. Впрочем, и у ребенка, который растет в семье, тоже могут с возрастом проявиться какие-либо проблемы: допустим, не было заболевания почек, но с возрастом оно появилось – возможно, в роду этого ребенка кто-то был предрасположен к такому недугу, а мы не всегда располагаем сведениями о родственниках ребёнка. И в то же время медицинские исследования не всегда выявляют какую-либо проблему у малыша на ее начальной стадии.

– Показателен случай, когда на этапе подготовки к усыновлению будущие родители провели по своей инициативе генетическое обследование ребёнка, которое выявило редкую и практически не диагностируемую в раннем возрасте хромосомную патологию, проявляющуюся только в подростковом возрасте нарушением поведения, агрессией и асоциальными поступками, – рассказывает Наталья Бежок. – Пара приняла непростое решение прекратить процесс усыновления. Однако, мальчик, таким образом, не перенес в дальнейшем ту травму, которую мог получить при возврате из семьи в интернат, будучи уже в старшем возрасте. Семья, которая очень тяжело пережила случившееся, все же подошла к вопросу ответственно, оценив свои силы и возможности адекватно.

– Дети с очень тяжелыми заболеваниями все равно имеют право на счастье воспитываться в семье и приносить радость своим родителям, – считает Анатолий Романов. – Из года в год я собираю альбомы с фотографиями, которыми делятся новые родители детей с тяжелыми врожденными болезнями, которых они взяли в семью. На фотографиях видно, как этот ребенок, иной раз с проблемами, которые, образно выражаясь, «бросаются в глаза», менялся год от года, расцветал, получив тепло родительского дома и должную медицинскую помощь и заботу. Ведь некоторым деткам необходимы были и серьезное лечение, и операции, в том числе косметические, и даже протезирование. Но тех, кто искренне желал заботиться об этих малышах, трудности не останавливали.

Несколько лет назад одна семейная пара из Киева, усыновив нашего воспитанника, сразу же повезла его в отделение детской кардиохирургии на обследование и операцию. Будущие родители знали о том, что малыш, которому тогда не исполнилось еще и годика, имеет порок сердца и его нужно как можно скорее прооперировать, это не изменило их намерений усыновить ребенка.

Недавно в доме ребёнка в гостях была американка, которая 15 лет назад удочерила нашу воспитанницу. Она приехала показать своей украинской дочери, которая готовиться к принятию гражданства США, откуда она родом. Мама очень гордится своей дочерью, которую увезла, когда девочке было три годика. У малышки было тяжелое поражение центральной нервной системы, оно существенно затрудняло развитие речи девочки, ее двигательных функций. Сейчас последствия врожденной патологии у этой уже 18-летней девушки почти незаметны. Она учиться в колледже, ведет полноценный образ жизни: занимается музыкой, танцами, рисует.

Ни по-русски, ни по-украински будущая американка не говорит – не успела научиться до переезда в семью своей новой мамы в США, но американская мама привезла девочку в Украину, привела в «Антошку», чтобы познакомить с теми людьми, которые заботились о ней, когда собственные родители ее оставили.

Я всегда приветствую решение новых родителей рассказать ребенку, откуда он родом, даже если он этого совершенно не помнит. Это предотвращает многие драмы в жизни сироты, которому кто-то в 99% случаев расскажет о том, что он был усыновлен, но может это сделать не вовремя, не подбирая слов. И тогда ребенок будет накапливать в себе негатив: вот, мол, почему с меня родители строго спрашивают, почему меня иногда наказывают, потому что я – не родной, поэтому меня просто не любят. Такую трагедию лучше предотвратить.

У меня в памяти есть один трогательный «рецепт» от новых родителей одной из наших бывших воспитанниц. Усыновители рассказали ей о том, что она – не их кровный ребенок, на ее свадьбе. При этом, конечно, отметили, что они ее очень любят, что она сделала их счастливыми. Вероятно, родители нашли самые нужные слова, потому что девочка отреагировала очень тепло. Она произнесла тост в честь людей, которые заменили ей ее биологических родителей, сказав простые слова, но очень важные для своих родителей слова: «Мои мама и папа – те, кто меня воспитал».

Я мечтаю о том дне, когда всех детей, которые к нам поступают, будут забирать в семьи еще до того, как их переведут в другие учреждения по достижению ими четырехлетнего возраста.

В краматорском доме малютки «Антошка» сейчас находятся 98 детей. Бывали времена, когда количество доходило до 180. Детей стало меньше, условия заметно улучшились. Современный ремонт групп, красивая мебель, кондиционеры, правильное питание, отличный штат сотрудников. А еще - хорошее медобслуживание. Второй год в этот детский дом приезжает группа специалистов из США, которые проводят тренинги для восстановления детей, больных ДЦП. Они показывают краматорским коллегам, какие чудеса делают многочасовые занятия с маленькими пациентами. Осваивают в «Антошке» и методику известного во всем мире доктора Козявкина, которая также направлена на реабилитацию детей с ДЦП. Вообще, судя даже по беглому рассказу главврача Анатолия Алексеевича Ромашина , далеко не всех домашних детей могут обследовать и лечить так, как в «Антошке».

«А настоящий эффект выздоровления происходит не в наших стенах», - говорит Анатолий Ромашин. Когда ребенок попадает в семью и его окружают любовью, результаты любого лечения утраиваются. Особенно реально это проявляется в семьях иностранных усыновителей, где финансовые возможности родителей и государственная помощь позволяют добиваться удивительных результатов.

«От нас забирают, практически, лежачих детей. Очень часто, не боясь их инвалидности. А через год-два присылают фото - не узнаем ребенка!», - продолжает тему главврач.

В Америке, например, сейчас работает очень сильная правительственная программа по реабилитации детей с ДЦП и синдромом Дауна. Впрочем, там и общество более адаптировано к таким детям. Там нет инвалидов, там есть «другие» дети - дети с ограниченными возможностями.

Вообще, в архивах «Антошки» рассказов об усыновленных детях, историй их успехов - сотни и сотни. Особенно много историй было в конце 1990-х начале 2000-х. Тогда детей, в основном, забирали иностранцы, украинцам было не до этого.

Однажды, рассказывают сотрудники, в Краматорск приехала чета из Италии. Обоим за сорок, объехали полмира в попытках вылечиться от бесплодия. Дом под Римом, хороший бизнес. Для счастья не хватало ребенка. За ним отправились в Украину, в маленький городок на Донбассе, в котором тогда не было приличной гостиницы, часто отключали свет, отсутствовала горячая вода, а холодную давали по расписанию. Итальянцы поселись на частной квартире и долго изумлялись условиями проживания. Зато от «Антошки» были в восторге - столько чудесных детей, выбирай, кого хочешь. Выбрали, на первый взгляд, не самый лучший вариант - хрупкую, белесую, вечно сопливую Наташку, в которой им показалось что-то трогательное.

Через несколько месяцев прислали фото и письмо. Когда его перевели с итальянского, смеялись всем коллективом. Во-первых, их Наташа «вылюднела» и явно превращалась в красавицу. Во-вторых, пара ждала ребенка. Причем забеременела синьорина именно в той съемной краматорской квартире, в экстремальных, значит, условиях.

Вспомнили об этой истории еще через год, когда в «Антошку» приехали друзья той пары. За ребенком. Их первая просьба была конкретной - поселить в то же квартире, где зачинаются дети….

В памяти сотрудников детдома не один такой случай, когда родители-усыновители после десятков бесплодных лет становились и биологическими родителями. Медики, говорят, что срабатывает эффект расслабления - женщина перестает зацикливаться на беременности, переключает внимание на ребенка и происходит то, чего ждали годами. А в народе часто добавляют: «Бог наградил».

МОДА НА РЕБЕНКА? ЭТО ХОРОШО!

Сегодня идея усыновления ребенка все активнее проникает и в отечественные семьи. В цифрах это выглядит очень убедительно. Если в прошлые годы из «Антошки» в украинские семьи попадало 20-25% детей, то в 2008 году - 48% усыновлено за рубеж, а 52% остались в Украине.

Этому процессу, считают специалисты, способствуют несколько факторов. Первый - экономический. Финансовая поддержка семей, которые решаются взять чужого ребенка, теперь во многом такая же, как и для обычных семей с детьми. И если раньше распространенным было убеждение: «своих бы прокормить», то теперь все больше появляется людей, которые считают, что могут себе позволить роскошь иметь еще одного ребенка и даже не родного. В самом обществе стало меняться отношение к усыновлении. Оно, в хорошем смысле слова, становится модным. И это хорошо. Пусть мода, пусть финансы, пусть попытка заглушить боль от бездетности. Если в конечном итоге «ничейный« ребенок обретает семью и шанс на счастье, все мотивации оправдываются.

Хорошо по этому поводу высказалась одна американская пара, приехавшая в «Антошку» за ребенком. Дома их ждали двое собственных детей и один усыновленный. На вопрос, зачем вам еще этот, не совсем здоровый, они ответили: «Знаете, жизнь такая короткая. Мы столько денег и времени тратили на кошечек и собак… Так почему бы не помочь конкретному человечку?»

Конечно, фраза сильная и слышать ее приятно. На самом деле усыновление - сложнейшее решение. Многие пары годами об этом думают, но так и не решаются на конкретный шаг. И тому много причин. Одна из главных - боязнь наследственности, страх перед чужими, неизвестными и, скорее всего, неблагополучными генами.

«Да, эти опасения не беспочвенны, - говорит Анатолий Алексеевич, видевший сотни и сотни маленьких носителей этих генов. - Я знаю несколько случаев, когда в семьях с приемным ребенком были большие проблемы. Или «всплывали» тяжелые болезни, не определяемые в детстве, или просыпалась «дурная кровь». Но, повторяю, я знаю всего несколько таких случаев из сотен позитивных. В основном, дети растут нормальные, в нормальных семьях. И кстати, очень часто становятся удивительно похожими на своих приемных родителей. И еще… Согласитесь, сколько вокруг нас примеров, когда собственные дети вдруг становятся неуправляемыми, чужими».

Врач-невропатолог «Антошки» Ирина Георгиевна Позднякова добавляет свое видение проблемы наследственности.

«Если вас это очень тревожит, вы, скорее всего, не решитесь на усыновление. И будете правы. К такому шагу необходимо подходить очень вдумчиво, прислушиваясь к собственной мотивации. Если вы решились помочь не себе, а конкретному ребенку - у вас все получится. И страшные гены не проявятся. Поверьте, я десятки раз это наблюдала. Ребенок - сложный, мама - с проблемами, папы нет. А попадает в семью - и здоровье поправляется, и таланты просыпаются. В нем вдруг такие чудесные гены проявляются, о которых знают только дальние и благополучные предки. Любовь творит чудеса и мы, врачи, тому свидетели».

В подтверждение Ирина Георгиевна рассказывает очередную историю. В дом малютки попадает двухмесячный мальчик с каким-то с отсутствующим, странным выражением лица. Обследовали - все более менее нормально. Но поведение ребенка было необычным. Давали игрушку - брал. Сам не тянулся, не просил. Давали есть - ел. Но инициативы никакой! Смотрел куда- то вдаль и молчал. Предположили, что он незрячий. Но со зрением, оказалось, все в норме. А потом заметили, что когда его брали на руки, долго качали, напевали песни - он заметно оживал. И тогда опытный врач поняла: отверженность, брошенность сильно задели психику малыша, он эмоционально спал. Спал до тех пор, пока его не усыновила пара из Америки. Они рискнули взять странного мальчика, и через время произошло то, чему Ирина Георгиевна уже не удивляется. На фото - хохочущий мальчуган с озорными глазами, без малейшего следа «заторможенности». Выплывет ли она через время? Не пожалеют ли когда-нибудь его родители, что дали шанс этому малышу?

Одна моя знакомая, усыновившая двоих детей, говорила: «Сначала об этом думаешь, но недолго. Потом так окунаешься в заботы, так врастаешь в этого ребенка, что совсем не остается времени и желания на сомнения. Мы же не думаем постоянно о том, что нас может огорчить собственный ребенок. Как мы его воспитаем, как даст Бог».

ЦЕЛЬ ОДНА - СДЕЛАТЬ РЕБЕНКА СЧАСТЛИВЫМ

Подводных камней в процессе усыновления, конечно, немало, но бороться с ними нужно поочередно, по мере появления. И если уж решение созрело окончательно, помните: вы все одолеете, у вас все получится, хорошее же дело затеяли!

Первый шаг - в службу по делам детей в исполкоме. Именно на первом этапе многое прояснится. Имеете ли вы вообще право на этот шаг, какие необходимы документы, какие есть формы определения детей в семьи, и какая подойдет вам.

«Иногда на этом этапе все и завершается, - объясняет заведующая отделом по делам детей Галина Брониславовна Козаченко . - Люди после беседы понимают, что их возможности не позволяют взять ребенка и уходят. Есть и такие, которые теоретически подготовлены и хотят сразу приступить к финишному этапу - подбору кандидатуры. Но мы настоятельно советуем сначала пообщаться со специалистом, чтобы сразу решить многие задачи».

На сегодняшний день существует четыре формы определения ребенка в семью: усыновление, опека и попечительство, дома семейного типа и приемная семья. Плюсы и минусы каждого варианта вам расскажут при первой же встрече. Бояться бумажной волокиты особо не надо: от того момента, когда вы переступили порог службы и до того, как возьмете на руки ребенка, может пройти всего 1,5-2 месяца. Дети, что называется, не задерживаются. В этом году в семьи попало 74% от всех детей, которые имели этот шанс.

В недолгом, но бурном процессе усыновления есть самый главный момент - выбор ребенка. И тут, оказывается, наше государство придумало не совсем удачную схему.

Раньше было так: потенциальные усыновители приезжали в детское заведение и на месте определялись с ребенком. В этом им активно помогали психолог, воспитатели, главврач - собственно все, кто знал ребенка, его наклонности, привычки, характер. Сегодня ребенка выбирают заочно - по анкете и фото. Минусы такого подхода очевидны для всех, кроме чиновников, которые его разрабатывали.

«Только те, кто вплотную занимался ребенком, вел его с первых месяцев жизни, может правильно оценить его совместимость с будущими родителями, - твердо уверен главврач «Антошки». Недавно к нам приезжала женщина, она выбрала по анкетным данным одного мальчика. Сама - из натур «витающих в облаках», мягкая, рассеянная. А ребенок, которого она решила брать - огонь! Активный мальчик, с задатками лидера. Господи, он же ее просто «раздавит», когда вырастет! Такому нужна полная семья, с сильным папой. И таких ситуаций, несостыковок - десятки. А значит, в десятки раз возрастает риск в дальнейшей судьбе малыша и судьбе усыновителей...»

Вернется ли государство к правильной схеме? Надеяться можно пока такие, как Анатолий Ромашин, пытаются донести до кабинетного начальства свои практические наблюдения и рекомендации. А пока можно посоветовать будущим родителям только одно - при визите в детское учреждение как можно теснее сотрудничать с его работниками. С теми, кто прекрасно знает ребенка, чей опыт и советы - бесценны. Они хотят вместе с вами одного - сделать малыша счастливым.

КОГДА ПОМОЩИ ЖДАТЬ НЕ ОТКУДА

Рассказал Анатолий Алексеевич и еще об одном нововведении позитивном. Речь шла о временном определении ребенка в детское учреждение.

«Есть много жизненных ситуаций, когда семья уже не в состоянии растить ребенка, - поясняет он. - Недавно к нам позвонила женщина из ближайшего города: «Все, не могу!» Она забрала из роддома сына с тяжелой формой ДЦП. Не смогла его бросить, но силы не рассчитала. Муж ушел, родных нет, оставить ребенка не с кем. Мы помогли ей, подсказали, как оформить временное определение в «Антошку».

Мать лишается в таком случае права на пособие, 50% из которого идет на книжку ребенку-инвалиду, 50% - на его содержание в доме малютки. За это время может многое изменится, но если необходимо, срок пребывания продлевается. Единственное условие: мать должна хотя бы изредка посещать своего ребенка, интересоваться им. Иначе можно будет рассматривать процедуру лишения родительских прав. Если же мама решает добровольно оставить тяжелобольного ребенка, осуждать ее никто не имеет права.

«Здесь главное - интересы ребенка. Ведь у него появляется шанс быть усыновленным теми, кто сможет ему помочь», - говорит главврач и просит всех, кто знает о таких жизненных ситуациях, подсказывать людям правильный выход.

В ближайшем, Луганском доме ребенка, таких «временных детей около 70% от общего числа воспитанников. Есть малыши, которые возвращаются в родные семьи, где наладилась ситуация. Есть претенденты на усыновление. Жизнь показала, что эта схема - верная в нашей стране с ее непростыми условиями проживания.

В завершение беседы я попросилась опять в группы - посмотреть на героев своей статьи. Малыши спали: тихий час. Удалось пообщаться с немногими. Фото одного из них -Тимошки не получилось: будить его не стали. Он здесь любимец. Ему чуть больше года, мягкий, спокойный парень с наклонностями будущего заботливого папашки - любит укачивать все, что попадается под руку. Рано пошел, улыбается охотно и всем. Такого славного ребенка, наверняка, уже кто-то присмотрел в банке данных. Я за него рада: у него все должно быть хорошо. И, хочется верить, у остальных детей тоже.

Детский дом «Антошка» в Краматорске остался единственным в Донецкой области интернатным учреждением для детей-сирот, возрастом от рождения до четырех лет.

Воспитанниками «Антошки» становятся малыши из разных городов, сейчас их около 120. Но помимо этих детей на базе детского дома «Антошка» занимаются «домашние» малыши, у которых есть родители. Они приходят в Центр медико-социальной реабилитации либо к специалистам команды раннего вмешательства.

Если родители или специалисты замечают, что ребенок родился особенным и нуждается в дополнительном внимании, заниматься этим нужно как можно раньше. Возраст до четырех лет – идеальный, чтобы помочь разобраться с проблемой, попытаться улучшить каждодневную жизнь малыша.

Центр медико-социальной реабилитации открылся в «Антошке» в 2011 году. Одновременно тут могут проходить реабилитацию 10 детей, курс рассчитан на 45 дней. По словам Ирины Поздняковой, руководителя Центра реабилитации, запрос на посещение огромен, существует очередь, в «Антошку» на реабилитацию привозят детей из Константиновки, Славянска, Александровки. Чтобы попасть в Центр реабилитации, необходимо направление от медиков.

«В Центре реабилитации дети находятся целый день, как в детском саде. Обеспечить постоянное пребывание с ними родителей не позволяют площади – нам негде разместиться, - рассказывает Ирина Георгиевна. – Один раз в неделю проходят консультации для родителей, подводятся промежуточные итоги реабилитации. В течение 45 дней мы пытаемся решить проблему, с которой обратилась семья».

Детей из реабилитационного центра отправляют также на консультацию в команду раннего вмешательства, если это интересно родителям. В рамках пилотного проекта такая команда работает в «Антошке». Реабилитация длится всего 45 дней, а для ребенка с особенностями развития должно быть постоянное наблюдение и сопровождение специалистов.

Ирина Позднякова уверена, что услуга раннего вмешательства крайне необходима «особенным» малышам и их родителям. И чем раньше специалисты начнут помогать семье, тем лучше будет результат. Она побывала на международной конференции по раннему вмешательству в Харькове, где познакомилась с опытом оказания услуги раннего вмешательства в разных странах, а также в Украине.

По мнению Ирины Георгиевны, в реалиях нашей страны вводить услугу раннего вмешательства лучше на базе детских садов, поликлиник или свободных помещений на территории микрорайона, где команды будут работать ближе к семьям. Детские дома ожидает реформирование и на их базе также может быть такая услуга, как это сейчас практикуется в «Антошке».

Краматорчанка Татьяна – мама особого ребенка, из-за родовой травмы у Егора случилось органическое поражение головного мозга и началась задержка в развитии. В три с половиной года мальчика направили в Центр медико-социальной реабилитации. Ребенок находился на дневном пребывании, родители приходили только на консультацию.

«Специалисты рассказали нам, на что обратить внимание, в каком направлении двигаться, дали рекомендации, что делать ежедневно в домашних условиях, - говорит Татьяна. – Зачастую маме, которая 24 часа в сутки находится рядом с ребенком, сложно объективно оценить ситуацию, а специалисты могут это сделать, объяснить родителям, как скорректировать их поведение».

За полтора месяца пребывания в реабилитационном центре Егор стал спокойнее и привык к коллективу, его подготовили для обычного детсада, куда взяли в логопедическую группу. Его мама в этом году активно подключилась к родительскому движению за введение услуги раннего вмешательства в Краматорске. С оказанием всесторонней помощи семье и ребенку, пока ему не исполнится 4 года, существуют сложности. Например, таких детей очень много и существует очередь, некоторые не успевают ее дождаться, и им становится больше четырех лет.

В городе должно быть сформировано столько команд, чтобы удовлетворить потребность в их услугах всех нуждающихся детей и их родителей. Когда в семье рождается особый ребенок, взрослым порой не хватает моральной поддержки и внутренней стойкости, семьи распадаются из-за этого.

В Краматорске услугу раннего вмешательства Татьяна видела бы на базе поликлиник, как это сделали в Виннице и открыли специальные кабинеты. Именно медики – первые «посторонние» люди, с которым сталкивается ребенок сразу после своего рождения, врач первый видит особенности развития малыша и вместе с другими специалистами сможет повлиять на ситуацию. И в таком случае помощь команды раннего вмешательства была бы очень своевременной.

Команда раннего вмешательства на базе «Антошки» появилась в рамках пилотного проекта – специалисты из четырех областей, в том числе Донецкой, прошли обучение от ЮНИСЕФ, посетили курсы в Харькове, познакомились с опытом Львова. Теперь пробуют адаптировать под реалии детского дома и принимают обычные семьи с детьми.

В команду вошли психолог Марина Чернышева, логопед Елена Веденеева, невролог Наталья Бежок и реабилитолог Елена Кравчук.

«Наши воспитанники в «Антошке» без мам, а услуга раннего вмешательства предполагает работу с семьей, - поясняет Марина Чернышева. – Мы обучаем воспитателей работать в команде, применять в ежедневной работе основные принципы РВ. В группе до 17 малышей возрастом от полутора до трех лет». Определенные результаты уже есть. У двухлетнего Степана были сложности с одеванием на улицу, мальчик постоянно капризничал. После диагностики удалось разобраться, что малышу просто не хватает лично ему уделенного внимания. Когда этот вопрос удалось частично решить, ребенок хоть и не начал быстрее одеваться, но стал спокойнее вести себя.

Домашних детей вместе с родителями команда раннего вмешательства принимает дважды в неделю, каждой семье уделяется по 50 минут еженедельно. Разместилась команда в зале ЛФК. По словам Елены Веденеевой, пространство для каждого ребенка обустраивается индивидуально, с учетом запроса родителей и потребностей малыша.

За полтора года работы команда помогла восьми малышам, еще четыре – в процессе. Срок общения определяется только возрастом ребенка – от момента его обращения и пока малышу не исполнится четыре года.

Хотя в идеале услугу раннего вмешательства необходимо оказывать семье и ребенку с первых дней его жизни, на практике получается, что самому маленькому подопечному команды - 2 года и 2 месяца. Девочка Аня к этому возрасту так и не начала говорить, но при этом активная, любознательная, интеллект не нарушен. Сейчас команда пытается выяснить, какая у девочки особенность в развитии. Чем младше будет ребенок, тем больше времени у специалистов, чтобы помочь семье.

Проблема в том, что основные диагнозы выставляются детям уже после трех лет, а время для раннего вмешательства практически упущено. Бывают и такие семьи, которые обращаются за помощью к команде, когда их ребенку уже 3 года и 7 месяцев. В таких случаях успевают лишь сделать диагностику и рассказать родителям, что делать дальше. Среди таких детей оказался Иван, которому на момент обращения было три с половиной года. Мальчик не говорил, успели продиагностировать, оказалось, что у него расстройства аутистического спектра. Направили к неврологу, психиатру, а когда ребенку установили диагноз, он пошел в Центр реабилитации детей-инвалидов (тот, который находится в здании школы № 8).

Задержка речевого развития, психического развития – вот наиболее распространенные проблемы у детей, родители которых приходят за помощью в команду раннего вмешательства в Краматорске, - рассказывает логопед. Научить ребенка говорить и желательно предложениями – чуть ли не основной запрос от родителей. Но когда начинаем работать с семьей, оказывается, что мама не умеет различать сигналы от ребенка, либо малыш не научился жестами объяснять, что он хочет сказать. Мы учим распознавать эти сигналы, учим общению жестами либо с помощью специальных карточек».

Услуга раннего вмешательства предполагает междисциплинарный подход, когда вовлечены сразу несколько специалистов из сферы образования, медицины, социальных услуг. В обязательном порядке семейноцентрированность (помощь не только детям, а всей семье), родители – полноправные члены команды, которые принимают активное участие во всех этапах работы, выполняют домашнее задание и затем участвуют в анализе проделанной работы. Еще один важный компонент – зона ближайшего развития ребенка. Выясняется запрос, ставится срок от задачи к задачи, команда наблюдает и дает рекомендации.

Рутинные ежедневные дела – самый важный элемент в развитии детей. Иногда родители не понимают, что ребенок уже может самостоятельно кушать, а продолжают его кормить, или не могут приучить к горшку. Искусство маленьких шажочков – вот смысл методики раннего вмешательства. Чтобы видеть динамику, ребенка снимают на видео, то же самое просят делать и дома. Большой результат в работе дает домашний визит, когда специалисты приходят к семье домой, чтобы проанализировать поведение ребенка в быту, среди привычной ему обстановки. В работе краматорской команды домашний визит практиковался лишь один раз, когда совпало согласие родителей и свободное время у команды.

Чтобы была возможность охватить большее количество детей, необходимо больше команд раннего вмешательства в Краматорске, поясняют специалисты. В условиях пилотного проекта возможности команды не безграничны, вопрос необходимо решать на уровне власти.